Heinrich Heine (1797-1856)
Ein Fichtenbaum...
Ein Fichtenbaum steht einsam
Im Norden auf kahler Höh'
Ihn schläfert; mit weißer Decke
Umhüllen ihn Eis and Schnee.
Er träumt von einer Palme,
Die fern im Morgenland
Einsam und schweigend trauert
Auf brennender Felsenwand.
На севере диком...
На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна.
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
Одета, как ризой, она.
И снится ей все, что в пустыне далекой,
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
Прекрасная пальма растет.
М. Ю. Лермонтов (1814-1841)
На Севере диком, на голой скале
Кедр одинокий под снегом белеет
И сладко заснул он в инистой мгле,
И сон его вьюга лелеет.
Про юную пальму все снится ему,
Что в дальних пределах Востока
Под пламенным небом на знойном холму
Стоит и цветет, одинока...
Перевод Ф.И.Тютчева (1803-1873)
Незыблемо кедр одинокий стоит
На Севере диком, суровом,
На голой вершине, и чутко он спит
Под инистым снежным покровом.
И снится могучему кедру Она -
Прекрасная пальма Востока,
На знойном утесе, печали полна,
И так же, как он, одинока.
Перевод И.П.Павлова (1849-1936)
La Cigale et la Fourmi
Jean de La Fontaine (1621-1695)
Tout l'été,
Se trouva fort dépourvue
Quand la bise fut venue :
Pas un seul petit morceau
De mouche ou de vermisseau.
Elle alla crier famine
Chez
La priant de lui prêter
Quelque grain pour subsister
Jusqu'à la saison nouvelle.
"Je vous paierai, lui dit-elle,
Avant l'Oût, foi d'animal,
Intérêt et principal. "
C'est là son moindre défaut.
Que faisiez-vous au temps chaud ?
Dit-elle à cette emprunteuse.
- Nuit et jour à tout venant
Je chantais, ne vous déplaise.
- Vous chantiez ? j'en suis fort aise.
Eh bien! dansez maintenant.
Стрекоза и Муравей
Иван Андреевич Крылов (1769-1844)
Попрыгунья Стрекоза
Лето красное пропела;
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза.
Помертвело чисто поле;
Нет уж дней тех светлых боле,
Как под каждым ей листком
Был готов и стол и дом.
Всё прошло: с зимой холодной
Нужда, голод настаёт;
Стрекоза уж не поёт;
И кому же в ум пойдёт
На желудок петь голодный!
Злой тоской удручена,
К Муравью ползёт она:
"Не оставь меня, кум милый!
Дай ты мне собраться с силой
И до вешних только дней
Прокорми и обогрей!" -
"Кумушка, мне странно это:
Да работала ль ты в лето?" -
Говорит ей Муравей.
"До того ль, голубчик, было?
В мягких муравах у нас -
Песни, резвость всякий час,
Так что голову вскружило". -
"А, так ты..." - "Я без души
Лето целое всё пела". -
"Ты всё пела? Это дело:
Так поди же, попляши!"
Примечания:
Впервые напечатана в «Драматическом вестнике», 1808 г., ч. I, № 34, стр. 61; написана не позднее мая 1808 г., так как помещена в июньском выпуске журнала. Автограф: ПД 2.
The Cicada and the Ant
The Cicada, having sung
All summer long,
Found herself wanting
When the north wind came.
Not a single morsel
Of fly or tiny worm.
She went begging for food
To her neighbour the Ant,
Asking her to lend her
Just a few grains to get by
Until the next season.
"I will pay you back, she said,
Before August, animal's honor,
Interest and principal."
The Ant is no lender:
This is the least of her faults.
"What were you doing during the warm days?
She said to this borrower.
--Night and day no matter what
I was singing, like it or not.
--You were singing? I'm very glad:
Very well, start dancing now."
Cicada et Noctua
Humanitati qui se non accommodat
plerumque poenas oppetit superbiae.
Cicada acerbum noctuae convicium
faciebat, solitae victum in tenebris quaerere
cavoque ramo capere somnum interdiu.
Rogata est ut taceret. Multo validius
clamare occepit. Rursus admota prece
accensa magis est. Noctua, ut vidit sibi
nullum esse auxilium et verba contemni sua,
hac est adgressa garrulam fallacia:
"Dormire quia me non sinunt cantus tui,
sonare citharam quos putes Apollinis,
potare est animus nectar, quod Pallas mihi
nuper donavit; si non fastidis, veni;
una bibamus." Illa, quae arebat siti,
simul gaudebat vocem laudari suam,
cupide advolavit. Noctua, obsepto cavo,
trepidantem consectata est et leto dedit.
Sic, viva quod negarat, tribuit mortua.
